В результате Тордиesigny Treaty Испания и Португалия получили постоянное и монопольное владение над всем неевропейским миром. Никто другой не мог оспорить эти условия, потому что только эти две державы обладали морскими технологиями и навигационными возможностями для реализации своих глобальных амбиций.
«Ангола наша!»
В 1961 году маленькая страна на краю Европы оказалась втянута в одну из самых продолжительных войн в истории двадцатого века, пытаясь удержать свои африканские владения. Теперь у войны есть и другие названия. Португальцы называют ее «заморской войной», «колониальной войной» или «африканской войной», в зависимости от своих политических взглядов. В Анголе, Мозамбике и Гвинее-Бисау она называется Войной за независимость. Почему Португалия не последовала примеру более могущественных европейских государств, которые распрощались со своими колониями в Африке в 1960-х годах?
1960-е годы, когда 17 африканских стран обрели независимость, считаются «Годом Африки». 3 февраля того же года премьер-министр Великобритании Гарольд Макмиллан выступил с программной речью в парламенте ЮАР в Кейптауне:
«Ветры перемен дуют по всему континенту, и хотим мы того или нет, этот рост политического сознания — объективный факт. Мы должны принять этот факт как данность и учитывать его в своей политике.
Учитывая пробуждение африканского национального самосознания, Макмиллан пришел к выводу, что возникновение новых государств на континенте неизбежно.
Эпоха европейских колониальных империй подходила к концу. В течение нескольких лет Великобритания и Франция предоставили независимость почти всем своим африканским колониям. Бельгия была вынуждена уступить международному давлению и предоставить независимость Конго. Испании пришлось вести переговоры за свои колонии. И только одна из европейских стран, имевших колониальные владения в Африке, не спешила присоединиться к процессу деколонизации.
Метрополия и Заморская Португалия
Советская пресса описывала авторитарный режим португальского премьер-министра Антониу Салазара в 1930-х годах как «фашистский», что не совсем точно.
Салазар в равной степени клеймил «либеральную идеологию» и «международный коммунизм», защищал консервативные ценности «старого порядка», выраженные в символической триаде «Бог, семья и отечество», и всегда дистанцировался от тоталитарных режимов, таких как национал-социалистическая Германия или фашистская Италия. В то же время она сохранила традиционно тесные отношения с Великобританией.
Официально «Новое государство» (так официально назывался режим Салазара) основывалось на доктрине корпоративизма («унитарной демократии»), но на практике в Португалии Салазара существовала определенная свобода прессы и плюрализм мнений, а оппозиция участвовала в выборах.
При Салазаре Португалия превратилась в стабильное и эффективное государство и даже достигла значительных экономических успехов, воспользовавшись благоприятными экономическими условиями во время Второй мировой войны. Наверное, не случайно в 2007 году Салазар был назван португальцами «величайшим португальцем в истории», несмотря на усилия либералов и левых.
Португальские владения в Африке включали Анголу, Мозамбик, Сан-Томе и Принсипи, Португальскую Гвинею (современная Гвинея-Бисау) и острова Кабо-Верде (современное Кабо-Верде).
С 1951 года термин «колонии» для них больше не используется. Раздел VII Конституции, добавленный летом 1951 года, называл их «заморскими провинциями» и «неотъемлемой частью португальского государства» — единой страны, простирающейся одновременно на трех континентах.
«Наша империя — это единый организм, который невозможно разделить. Ни море, ни раса не могут разрушить национальное единство». .
Вера в уникальность португальской колониальной империи и ее фундаментальные отличия от колониальных империй других европейских стран была краеугольным камнем португальского мировоззрения, выраженного в концепции «лузотропизма». В нем говорилось, что твердая приверженность католицизму и отсутствие расизма сделали португальцев лучшими колонизаторами среди европейцев и что они способны выполнить высокую цивилизаторскую миссию «объединить человечество под знаменем мира, справедливости и любви».
И это были не просто лозунги. В португальских колониях в Африке всегда был высокий уровень межнациональных браков. А образы чернокожего работодателя и белых рабочих, работающих на него, удивляли европейских путешественников в португальских колониях уже в XIX веке.
Психологическую основу стремления Португалии сохранить колонии наиболее четко выразил профессор университета (и преемник Салазара на посту премьер-министра) Марсело Каэтано, который писал в середине 1930-х годов:
«Африка не является для нас полем капиталистической эксплуатации….. Африка является для нас моральным оправданием и смыслом существования нашего государства. Без него мы — маленькая нация, с ним — великая страна.
Ангола к началу 60-х годов
Самой ценной из португальских заморских провинций в Африке была Ангола, которая обеспечивала пятую часть национального дохода страны за счет экспорта меди, алмазов, кофе и хлопка. Активные поиски нефти велись и у побережья Анголы. В 1960 году в Анголе проживало 200 000 белых и 4 миллиона черных.
Африканское население было разделено на две категории: ассимилядос и индегенас. Он имел «все права и обязанности гражданина Португалии». Ассимилядос должны были доказать, что они умеют читать и писать по-португальски, что они носят европейскую одежду и что они приняли христианство. Ассимилядос» составляли около 30 000 человек, или 0,74% всего черного населения Анголы.
«Права неассимилированных коренных жителей были ограничены. Они были обязаны работать в соответствии с указаниями властей (поскольку работа была прогрессивной), им не разрешалось брать кредиты в банках или делать крупные покупки, и они не имели права покидать свое место жительства без разрешения. Система принудительного труда африканцев на плантациях, в горнодобывающей промышленности и дорожном строительстве вызвала большое недовольство на местном уровне и была осуждена международным сообществом. Вся политическая активность чернокожих внутри страны подавлялась, поэтому к началу 1960-х годов за пределами Анголы существовало несколько активных политических эмигрантских групп.
Левые во главе с Агостиньо Нето основали в Конакри, столице Гвинеи (бывшей французской колонии), Народное движение за освобождение Анголы (МПЛА), которое имело связи с СССР и Кубой. Националисты во главе с Холденом Роберто собрались в столице Конго Леопольдвиле, где был основан Союз народов Анголы (UPA), который установил связи с США и различными африканскими режимами. Обе группы активно готовились к вооруженной борьбе против португальских колонизаторов.
Причины завоевания колоний
Португальские колонии были завоеваны благодаря морским экспедициям и ограниченному испанскому владычеству на этой земле, что делало невозможным расширение сухопутных границ государства. Морские экспедиции были организованы португальской аристократией, которую привлекала перспектива расширения своих владений за счет завоевания новых территорий и превращения их в португальские колонии. К концу XV века Португалия превратилась в огромную морскую державу и имела многочисленные колонии в Латинской Америке и Африке.
Инфанта Энрике Мореплавателя часто называют основателем Португальской империи. Под его покровительством португальские мореплаватели начали исследовать новые территории и попытались достичь Индии морским путем через Африку.
Интерес инфанта Энрике Наутилусского к географическим исследованиям в сочетании с достижениями в области морских технологий, стремлением португальских купцов к восточным товарам и необходимостью открытия новых торговых путей привели к португальской экспансии и великим географическим открытиям.
После завоевания Сеуты в 1415 году инфант Энрике начал экспедиции на юг вдоль западного побережья Африки. Первые плавания не принесли прибыли в казну, но вскоре корабли вернулись в Португалию с африканского побережья с золотом и рабами, и интерес к мореплаванию возрос. Одна за другой экспедиции Нуно Тристана, Диниса Диаша, Алвиза Кадамосто и других выдающихся мореплавателей продвигались все дальше и дальше на юг. Однако, когда Энрике Мореплаватель умер в 1460 году, португальцы еще не пересекли экватор, а только достигли побережья Сьерра-Леоне и открыли другие острова в Атлантическом океане, включая острова Зеленого Мыса.
Король знал, насколько важно для Португалии открытие новых территорий, поэтому через некоторое время экспедиции снова были остановлены. Вскоре он достиг Сан-Томе и Принсипи и приблизился к экватору, а в 1482-1486 годах Диогу Кан открыл прибрежную полосу к югу от экватора в Африке. Однако экспансия в Марокко продолжалась, и португальцы построили форты и торговые посты на побережье Гвинеи.
Исследование Индийского океана продвигалось быстро: один из кораблей Кабрала открыл Мадагаскар (1501), Маврикий был открыт в 1507 году, португальцы плавали вплоть до Аравийского моря и Персидского залива, Сокотра была завоевана в 1506 году, а Лоуренс де Алмейда посетил Цейлон. Король Португалии Мануэль I в 1505 году ввел титул регента Индии для управления колониями в Азии и Восточной Африке. Первым регентом Португальской Индии был Франсишку де Алмейда.
Колонии Португалии в Африке
Португальские морские экспедиции стали первыми успешными исследованиями Африки с начала XV века. После завоевания крепости Сеута в 1415 году португальцы начали свою экспансию на Черном континенте.
Здесь, на берегу Гибралтарского пролива, была основана первая португальская колония в Африке, и именно здесь европейцы начали знакомиться с африканскими традициями и экзотическими сокровищами. После первых успехов в северном субрегионе Африки португальцы начали исследовать более отдаленные западные побережья в период с 1435 по 1462 год. Затем там активно создавались португальские колонии.
Генрих Мореплаватель (принц Генрих), руководивший этими открытиями, осознал важность этих территорий и значительные преимущества владения ими, поэтому он быстро укрепил верховенство своей власти и защитил их от вторжений других европейских государств, которые со временем стали посещать континент. В регионе появились не только французские колонии, но и другие вассальные территории. Внимание Португалии к Восточной Африке началось в 1509 году, когда Афонсу де Альбукерке стал губернатором Индии. В то время португальцы взяли под контроль почти все побережье Восточной Африки и торговые пути в близлежащий Индийский океан. Страны к югу от Сомали, особенно Момбаса, Мозамбик и Софала, были легко интегрированы в колониальную систему.
Завоевание Азии
Португальцы не оставляли без внимания и азиатский материк. Например, первые торговые посты были основаны в Калькутте и Кочине Кабралом в 1501 году. Кроме того, в 1510 году был завоеван Гоа, а годом позже — Малакка. Мартин Афонсу де Соуза завоевал Диу, небольшой остров в Аравийском море, в 1535 г. Торговля с Китаем, с другой стороны, была начата другим португальским мореплавателем, Фернанду Пирешем де Андраде, который в 1517 г. посетил Кантон, ныне Гуанчжоу на юге Китая. Интересно, что открытие португальцами Японии в 1542 году было таким же спонтанным и случайным, как и завоевание португальцами Макао в 1557 году. В 1575 году Паулу Диаш де Новайш начал колонизацию Анголы. На пике своего могущества Португальская империя имела форпосты в Западной Африке, Индии и Юго-Восточной Азии.
Деколонизация и португальская Африка
В авангарде борьбы за независимость в восточноафриканских колониях находилось небольшое число мозамбикских интеллектуалов, получивших образование в демократических странах. Среди них был социолог Эдуарду Мондлане, который стал первым лидером ФРЕЛИМО (Фронта освобождения Мозамбика), возникшего в 1962 году в результате слияния нескольких политических сообществ, выступавших за независимость страны.
Хотя Португалия заняла жесткую позицию по отношению к независимости своей колонии, она предприняла шаги, чтобы уменьшить эту напряженность. Лиссабон реорганизовал систему управления в Мозамбике и назначил представителей коренного населения на административные должности. Были введены выборы в колониальное правительство, но право голоса имело лишь меньшинство населения, в основном белые колонисты.
Однако экономический и социальный разрыв был слишком велик: подавляющее большинство чернокожего населения Мозамбика работало на плантациях и в шахтах. Португалия покупала рис и хлопок у местных фермеров по сниженным ценам, чтобы получить прибыль от перепродажи. Многие люди бежали из страны в соседнюю Танзанию, которая обрела независимость. Там, в лагерях беженцев, ФРЕЛИМО начала свою деятельность.
Сначала Мондлане и его соратники пытались добиться своих целей исключительно дипломатическими средствами, но колониальная администрация не была готова идти на какие-либо уступки. На этом фоне ФРЕЛИМО, заручившись поддержкой СССР, в 1965 году начала внезапные нападения на административные центры на границе с Танзанией. В это же время в страну прибыли советские военные инструкторы. В результате Португалия значительно усилила свой военный контингент в колонии, увеличив его почти до 25 000 человек, в то время как ФРЕЛИМО располагала лишь 7 000 бойцов.
Несмотря на численное превосходство португальцев, к 1967 году повстанцам удалось установить контроль над 20% территории Мозамбика. Успех ФРЕЛИМО заставил Португалию пересмотреть свою колониальную политику.
По конспектам Вьетнамской войны
Режим Салазара, и без того находившийся под постоянным давлением со стороны международного сообщества, в результате событий в Мозамбике столкнулся с усилением критики со стороны демократических стран и ООН. В этих условиях Лиссабон начал выделять значительные средства на социальные проекты в колонии, надеясь выиграть битву за «сердца и умы» местного населения. В деревнях были построены школы и больницы, и больницы открыли свои двери для всех. В то же время Португалия начала строительство плотины Кахора Баса, но она быстро стала мишенью для партизан ФРЕЛИМО, что вынудило европейцев направить большое количество войск для ее защиты.
Пряник» не обошелся без «кнута». Пока колониальная администрация пыталась доказать местному населению, что европейцы — их друзья, португальская тайная полиция PIDE вела свою войну. В 1969 году силы безопасности убили лидера ФРЕЛИМО Эдуардо Мондлане, совершив нападение на штаб-квартиру организации. Они также организовали специальное подразделение «Стрелы», которое вербовало членов лояльного местного населения, через которых португальцы совершали рейды в Танзании.
В начале 1970-х годов Лиссабон, понимая, что программа развития колонии не приносит желаемого результата, решил применить репрессии против повстанцев. Генерал Каульса де Арриага был назначен командующим войсками в Мозамбике. Он призвал увеличить количество войск в колониях и перенял тактику, используемую американской армией во Вьетнаме. Операция «Гордиев узел» началась летом 1970 г. Используя самолеты и вертолеты, португальцы выследили базы снабжения и боевые вертолеты повстанцев и с помощью артиллерии и наземных войск уничтожили противника. Дожди вскоре помешали быстрому продвижению в джунглях, солдаты были плохо экипированы, а сотрудничество между военно-воздушными силами и пехотой оставляло желать лучшего. «Гордиев узел» не был разрублен, и португальцы потеряли тысячи солдат в лесах Мозамбика (реальное число жертв неизвестно до сих пор).
Португальские солдаты в Мозамбике. (Вентер А. Партизанские войны Португалии в Африке. Солихалл, 2013)
Столкнувшись с этими проблемами, в 1972 году армия изменила тактику и начала полномасштабную очистительную кампанию: Крестьяне были изгнаны из приграничных деревень, чтобы ФРЕЛИМО больше не имела поддержки. Эти действия сопровождались невероятной жестокостью. Самый печально известный инцидент произошел в декабре 1972 года в деревне Вириамо, когда португальские коммандос расправились с группой из сотни человек, подозреваемых в сотрудничестве с ФРЕЛИМО.
Международная общественность была проинформирована об этом инциденте шесть месяцев спустя, когда международное давление на Португалию с целью прекращения войны возросло в геометрической прогрессии. Когда эта история была опубликована, естественно, были выдвинуты обвинения против ФРЕЛИМО (что она несет ответственность за войну), а сторонники жесткой линии в колониальной политике поспешили указать на то, что события в Вириаме были не более чем инсценировкой, чтобы очернить храбрую португальскую армию. Окончательная реконструкция событий тех лет была предпринята журналистами лишь в 2008 году.
Мир без мира
Помимо очевидных репутационных потерь, война в Мозамбике в конечном итоге разрушила и без того слабую португальскую экономику. На поддержку «антитеррористической операции» было использовано чуть меньше половины годового бюджета страны. Коммунистические группы получили власть в стране благодаря действиям в поддержку ФРЕЛИМО. Наконец, армия взяла инициативу в свои руки — в апреле 1974 года офицеры «Движения капитанов» захватили власть в Лиссабоне.
Одной из инициатив нового правительства стало немедленное прекращение огня в Мозамбике и открытие мирных переговоров с руководством ФРЕЛИМО. В сентябре стороны подписали Лусакское соглашение, которое передало власть в стране бывшим повстанцам. Белые поселенцы столкнулись с новой реальностью — около 250 000 человек за короткое время бежали из Африки, опасаясь за свою жизнь.
Однако окончание противостояния с Португалией не принесло мира в Мозамбик. Вскоре победители передрались (как, например, в Родезии-Зимбабве), и в стране началась гражданская война, которая закончилась только в 1992 году.
- Newitt M. A History of Mozambique. Indianapolis, 1995
- Humbaraci A., Muchnik N. Portugal’s African Wars. New York, 1974
- Abbot P., Rodrigues M.R. Modern African Wars (2). Angola and Mozambique 1961 – 1974. London, 1988
- Venter A. Portugal’s Guerilla Wars in Africa. Solihull, 2013
Колониальная система
Несмотря на ожесточенное сопротивление африканцев, португальцы постепенно укрепляли свое господство на Черном континенте. Первоначально король передал феодальную собственность на землю в Африке капитанам и военачальникам, но это быстро привело к тому, что центральное правительство потеряло контроль над страной. В результате Лиссабон начал часто менять администрацию колоний и ограничивать земельные пожалования максимум тремя поколениями. Это, в свою очередь, привело к разгулу коррупции и дальнейшему ущемлению прав и свобод местного населения.
Испанцы уничтожили великую культуру»: как империя инков попала в руки конкистадоров
26 июля 1533 года испанские конкистадоры во главе с Франсиско Писарро казнили правителя инков Атауальпу, хотя и поплатились за это.
Существует легенда о лояльном отношении португальцев к африканцам, которое связано с большим количеством межнациональных браков. Однако историк Анатолий Хазанов объясняет в своей книге «Португальская колониальная империя. 1415-1974», что истинной причиной браков португальцев с уроженцами Черного континента была не толерантность, а почти полное отсутствие в Анголе, Мозамбике и Гвинее европейских женщин, которые обычно не выживали в Африке.
Разговоры о том, что Лиссабон хорошо относился к африканцам, опровергаются тем фактом, что именно португальские работорговцы контролировали львиную долю атлантического рынка рабов. В конце XIX века на долю португальцев приходилось более 40% всех трансатлантических поставок рабов. В целом, по оценкам историков, к середине XIX века из Африки в Америку было перевезено около 14 миллионов темнокожих рабов. От одной до двух третей рабов, находившихся в трюмах кораблей, так и не достигли места назначения. Работорговцы просто выбрасывали за борт миллионы людей, которые умирали от истощения и болезней.
Португальские колониальные предприятия находились под сильным влиянием англосаксонских предпринимателей. Лондон получал значительные торговые преференции от Лиссабона, и англичане извлекали из этого выгоду, покупая у португальцев не только рабов, но и золото, серебро и слоновую кость. Кроме того, они снабжали португальских колонистов всем необходимым. Отношения между Лондоном и Лиссабоном временно охладились в конце XIX века, когда Португалия попыталась создать сухопутный коридор между Анголой и Мозамбиком. Но затем наступило полное восстановление: В двадцатом веке Португалия разрешила британским и американским компаниям доступ к своим африканским колониям.
Историк и журналист Армен Гаспарян рассказал RT, что такая модель колониализма связана с уровнем развития капиталистических отношений в западном обществе.
«Пока пальма первенства принадлежала Лиссабону, он мог захватывать чужие территории и добывать на них ресурсы для себя, но со временем он стал подчиняться таким акторам, как Англия и Франция», — сказал эксперт.
Как отмечает в своей книге историк Анатолий Хазанов, Ангола и другие португальские колонии «таким образом, несли двойное бремя: они были вассалами вассальной Англии».
