— Друзья мои, наслаждайтесь праздниками, ибо человек, отдавший душу Богу, не может найти дорогу назад, как бы он ни сожалел о прошедших днях.
Франсуа Рабле
Франсуа Рабле родился в 1494 году в поместье близ Шинона в семье юристов. Он учился сначала во францисканском, а затем в бенедиктинском монастыре. Франсуа изучал медицину в университетах Пуатье и Монпелье. В 1532 году он переехал в Лион, где начал свою медицинскую практику и небольшую литературную деятельность. В том же году было опубликовано первое знаменитое произведение Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», положившее начало современной европейской литературе. Из-за публикации юмористических произведений Рабле был осужден богословами, поэтому он скрывался от инквизиции в Италии у своего друга, кардинала Жана де Бельфлера, и публиковался под псевдонимом. В 1537 году он стал доктором медицины. Известно, что незадолго до смерти автору предложили стать прихожанином церкви, от чего он отказался.
Последние годы его жизни окутаны тайной; мы знаем только, что Франсуа Рабле умер в Париже в 1553 году. Личная жизнь автора также редка; известно, что у Франсуа Рабле было двое внебрачных детей.
Лучшие книги автора
Гаргантюа и Пантагрюэль
Цитаты из книг автора
•
-Ну, сэр, вас не так легко понять. В один момент это «женись», в другой — «не женись». -В ваших вопросах так много «если» и «но», что я не могу дать вам никакого совета. Все зависит от того, какую женщину вы выберете. Если она хорошая женщина, то женись на ней по воле Бога» — «Возможно, возможно», — сказал Панург. «Но теперь я должен признаться, что не могу даже слушать то, что вы говорите. Голодный живот оглушает.
•
Друзья мои, наслаждайтесь праздником, ибо человек, отдавший свою душу Богу, не может найти дорогу назад, как бы он ни сожалел о прошедших днях.
Последние рецензии на книги автора
#genromania (апрель, Юмор и сатира)
Прежде чем начать читать этот роман, я видела много противоречивых отзывов и комментариев. Некоторые люди были в восторге от этого, у других были проблемы, и эти разные реакции еще больше заинтересовали меня. Долгое время я откладывал знакомство с этим представителем французской классики. Я немного боялась масштабов и не была уверена, что мне понравится читать эту книгу, но в конце концов я решила прочитать ее.
Первые 50 страниц не давали мне покоя. У меня было ощущение, что я смотрю американскую комедию. Много юмора ниже пояса, что оставило у меня негативное впечатление. Но постепенно я вникла в сюжет и начала привыкать к юмору и персонажам. Нет, я не привык к грубому юмору, но, думаю, стал более терпимым к нему. В конце концов, это классика, и многое в этом романе не случайно. Когда вы думаете о том, что хотел показать автор этой сатирой, вы начинаете воспринимать эти моменты по-другому; они перестают быть отталкивающими.
Мне понравилось, как красиво Рабле нарисовал своих героев! Образы Гаргантюа и Пантагрюэля очень яркие, характерные и незабываемые. Я не могу назвать себя большим знатоком классической литературы, но не могу припомнить, чтобы я встречал подобных персонажей в каком-либо другом классическом произведении. В целом, этот роман показался мне слишком нетипичным даже для зарубежной классики.
В целом, я могу сказать, что мне понравилось. В ней были некоторые моменты, которые были для меня слишком необычными, но я рада, что познакомилась с этим романом.
Я рад, что мне удалось познакомиться с ним поближе.
Книга хорошая, занимательная и местами очень смешная. Однако минусом является частое использование в тексте вульгарных и бранных слов.
Если вы думаете, что эта работа бессмысленна, вы сильно ошибаетесь. Читайте текст, читайте его снова, разбирайтесь с биографией автора и узнавайте больше о времени, в которое был написан роман. Работа полна сатирических высказываний. Духовенство подвергается жесткой критике и показывает свое истинное лицо.
Этот роман — своего рода переворот. В средневековых произведениях было не так много грязных шуток о человеческом теле. Человек стал центром мира. Произошел переход от Средневековья к Ренессансу.
Рабле говорил о необходимости знаний в своем произведении — и это типично для того времени.
Можно сказать, что «Гаргантюа и Пандагрюэль» — это не только биография великанов, но и важное произведение того времени.
Это сатирический роман XVI века, в котором рассказывается история двух благородных, хищных великанов, отца и сына. Роман высмеивает многие человеческие слабости и не потворствует современному государству или церкви. Автор «Гаргантюа и Пантагрюэля» в молодости сам был монахом, но ему не нравилась другая жизнь, и с помощью своего покровителя Жоффруа д’Этисака Рабле удалось покинуть монастырь без последствий. В романе Рабле высмеивает многочисленные притязания церкви, с одной стороны, и невежество и лень монахов — с другой (о последних он знает не понаслышке). Рабле ярко описывает все проступки католического духовенства, которые привели к массовым протестам во время Реформации — чрезмерная погоня за прибылью, претензии священников на политическое превосходство в Европе, лицемерная набожность, скрывающая коррупцию церковных чиновников. Средневековая схоластика, оторванная от реальных забот о месте Бога в земной жизни, наносит сильный удар. Отдельные насмешки приберегаются для определенных отрывков из Библии. В своем романе Рабле не только борется со «старым миром» с помощью сатиры и юмора, но и провозглашает новый мир, каким он его видит. Рабле противопоставляет средневековому застою и несправедливости идеалы свободы и самодостаточности человека. «Гаргантюа и Пантагрюэль неотделимы от народной культуры Франции позднего средневековья и Ренессанса. Рабле заимствовал из нее и своих героев, и некоторые литературные формы (например, blason или так называемый coq-à-l’âne — словесный бред), и прежде всего сам язык повествования — с его многочисленными непристойными словесными строфами и комическими ссылками на различные священные тексты, язык, пропитанный атмосферой веселого народного праздника, из которого изгнана вся серьезность. Этот язык разительно отличается от того, который использовался в средневековых схоластических трактатах или в изысканных богемных сочинениях некоторых современников Рабле (подражание латыни высмеивается в главе «Лимузен» второй книги романа).
Характеристика творчества
Рабле, самый замечательный писатель своего времени, является в то же время самым верным и живым зеркалом своего времени; он стоит в одном ряду с величайшими сатириками и занимает почетное место среди философов и педагогов. Рабле — человек своего времени, человек Возрождения по своим симпатиям и настроениям, по своей бродячей, почти перипатетической жизни, по разнообразию сведений и занятий; он гуманист, врач, юрист, филолог, археолог, естествоиспытатель, теолог, и во всех этих областях «самый смелый собеседник на пиру человеческого духа». Два его великих романа отражают все интеллектуальное, моральное и социальное движение его времени.
Гаргантюа основан на популярной одноименной книге, в которой карикатурно изображен устаревший мир рыцарских подвигов, романтических великанов и колдунов. Последующие книги этого романа и его наследника Пантагрюэля появлялись в последовательных редакциях в течение нескольких лет; последняя, пятая, появилась в законченном виде только через двенадцать лет после смерти Рабле.
Отмеченные в ней недостатки привели к сомнениям в атрибуции Рабле и к различным гипотезам на этот счет, самая основная из которых заключается в том, что план и общая программа принадлежат Рабле и что, на самом деле, все важные детали были набросаны им, а многие из них написаны им полностью.
Их внешняя форма мифолого-аллегорическая, они соответствуют духу времени и являются здесь лишь рамкой, которую автор нашел наиболее подходящей для выражения своих любимых мыслей и чувств. Великое значение книги Рабле (ведь Гаргантюа и Падагрюэль составляют неразрывное целое) заключается в соединении ее негативных и позитивных аспектов. Перед нами, в одном лице автора, великий сатирик и глубокий философ, рука, безжалостно разрушающая, созидающая, устанавливающая положительные идеалы.
Оружием сатиры Рабле является смех, гигантский смех, часто чудовищный, как и его герои. «В ужасном социальном недомогании, бушующем повсюду, он прописал огромные дозы смеха: все в нем колоссально; колоссальны также цинизм и непристойность, необходимые проводники всякой острой комедии». Однако этот смех ни в коем случае не является целью, а лишь средством; по сути, то, что он говорит, не так смешно, как кажется, как отмечает сам автор, добавляя, что его произведение напоминает Сократа, у которого божественная душа жила под внешностью Силена и в нелепом теле.
Кратер на Меркурии носит имя Рабле.
Издания
Произведения Рабле неоднократно издавались по частям и целиком:
- классическое издание — Марти-Лаво, вышедшее в 1875 г. под заглавием: «Oeuvres Complètes de Rabelais», с примечаниями и словарем.
- «Повесть славного Гаргантуаса, страшнейшего великана из всех, доныне находившихся в свете» (СПб., 1790), имеется сокращённый перевод в «Новом журнале иностранной литературы» (1898).
- Подробное изложение см. в ст. Авсеенко: «Происхождение романа» («Русский Вестник», 1877 г.);
- «Избранные места из „Гаргантюа“ и „Пантагрюэлля“ Рабле и „Опытов“ Монтеня» (М., 1896 г., перевод С. Смирнова), с приложением очерка жизни Рабле.
Библиография
- Gebhardt, «La renaissance et la réforme» (1877);
- Stapfer, «R., sa personne, son génie, son oeuvre» (1889);
- Mayrargues, «Rabelais»; Arnstädt, «R. und sein Traité d’éducation» (1871).
- П—в. Рабле, его жизнь и произведения» // «Русская Мысль», 1890. № 7.
- Анисимов И. И. Французская классика со времен Рабле до Ромена Роллана. Статьи, очерки, портреты. — М.: Худ. Лит-ра, 1977. — 334 с.
- Анненская А. Ф. Рабле. Его жизнь и литературная деятельность» (Биографическая библиотека Павленкова).
- Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и реннесанса. 2-е изд. М. Худ.лит-ра 1990г. 453 с.
- Веселовский А. Рабле и его роман // «Вестник Европы», 1878. Кн. 3.
- Евнина Е. М. Франсуа Рабле. — М.: ОГИЗ, 1948. — 344 с.
- Пинский Л. Е. Смех Рабле // Пинский Л. Е. Реализм эпохи Возрождения. — М., 1961.
При написании статьи использован материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890-1907).
Две эпохи, два читателя: агеласты против пантагрюэлистов
Предисловие, которое стоит на пороге текста и уже проникнуто его логикой и тоном, является лишь закуской, прелюдией к самому пиру, но здесь автор набрасывает образ будущего собутыльника читателя. В предисловии к первой книге «Пантагрюэль» Рабле надевает маску придворного шута и отпускает насмешливые эпитеты, которые Михаил Бахтин называет «высшей степенью гротескного реализма». Несмотря на клоунскую самоиронию, характерную для комической маски Рабле («любезные господа», «ваш покорный слуга»), в его обращении нет и следа смирения или даже уважения к читателю. Автор либо насмешливо хвалит, либо кричит на аудиторию: «Пусть вас поразит крапивница, пусть вас убьет молния, пусть все ваше тело содрогнется, а анус разорвется, если вы не поверите в то, что я вам сейчас скажу!».
Рабле с самого начала делит своих читателей на два лагеря, не оставляя никому нейтральных прилагательных: он пылко восхваляет своих доброжелателей («славнейшие и доблестные воины», «любители увлекательного и достойного чтения») и с той же клоунадой проклинает своих будущих критиков («банда самодовольных людей, покрытых ранами»). Пока что автор не просит от читателей ничего, кроме сочувствия к его истории.
Книга посвящена жизни и приключениям великана Пантагрюэля: его детству, воспитанию, путешествиям по средневековой Франции, обучению в многочисленных университетах и военным приключениям. Казалось бы, безобидная литература. Однако после выхода книги Рабле сразу же навлёк на себя гнев французского духовенства и учёных схоластов — они были мишенью его «низкого» гротескного юмора. Текст полон сатирических нападок на церковь, монашество и доктрины средневековой науки.
Тут и там раскиданы пародии на библейские сюжеты, а сам пролог — не что иное, как вывернутая наизнанку духовная проповедь: всех инакомыслящих читателей, которые не оценят его труды, автор обвиняет — ни много ни мало — в ереси.
В первой половине XVI века столь возмутительная насмешка над церковной политикой поставила бы автора в крайне шаткое положение, если бы заранее не был выбран тон банальной импровизации, что отчасти гарантировало безнаказанность. Теологическая школа Сорбонны — Мекки средневековой европейской учености — осудила книгу за вопиющую непристойность и нелепую интерпретацию священных текстов, но Рабле, в отличие от некоторых своих современников, избежал тюремного заключения или сожжения.
В то же время прогрессивная аристократия и растущее число последователей Реформации — настоящая аудитория Рабле — с нетерпением ждали продолжения, и через два года было опубликовано продолжение под названием «Сказка о Гаргантюа». В предисловии автор, уже лучше знакомый с отношениями власти в своей читательской аудитории, обличает духовенство, отсталых и всех тех, кто осуждает его первую книгу: «фарисеи», «хвастуны», «клеветники», «нарушители закона», «оковы», «образованные литераторы», «самозванцы», «лицемеры», «лицемерки», «святоши», «чудаки», «прижиматели ушей», «соглядатаи», «соглядатаи», «бл**ны» и «непокорные».
Написанные на рубеже двух исторических эпох, сочинения Рабле проводят границу между уходящим средневековым миром — закостеневшим в своей серьезности и устаревшим — и грядущим светлым миром Возрождения.
Одно из главных оскорблений, которое Рабле бросает представителям старого мировоззрения, — «agelasts», то есть «те, кто не умеет смеяться». Одно из самых важных оскорблений, которое Рабле наносит старому мировоззрению, — это «агеласты», то есть те, кто не может смеяться, или те, кто не может быть возвышенным. Пантагрюисты являются выразителями нового мира, мира истины и свободы, который должен сбросить темные оковы средневековья. Автор приглашает этих умных и веселых читателей на свой литературный банкет. «И — беги, душа!»
«Отведайте этой главы»: почему истина, как всегда, в вине
Так что же это за панегирик, которым, как уверяет нас рассказчик, наполнена его книга? И кто эти пангаруисты, в чьем кругу он всегда желанный гость? Автор сразу же принимает читателя в ту же компанию: «Я убежден, что все мои читатели обладают неким общим и личностно врожденным свойством, которое наши предки называли пангарулизмом. Эта характеристика состоит в том, чтобы «жить, пить и ходить в мире, радости и здоровье». Убежденный в том, что его окружают только истинные пангаруисты, Рабле открывает для них свой литературный склеп: «Я открываю бочку только для вас, добрые люди, вы, первоклассные пьяницы и потомственные подагрические братья».
Вообще, пьяницы, венерики и подагрики упоминаются в романе часто и с теплотой, ведь в смеховой литературе Ренессанса алкоголизм, сифилис и подагра считались болезнями «веселыми», вызванными тем, что человек не знает меры в еде, вине или сексе.
А смех с его целебными свойствами — главная ценность пантагрюэлизма Рабле, «глубокое и неистребимое веселье, против которого бессильно все преходящее». Читателю предлагается наслаждаться жизнью, веселиться и не принимать ничего всерьез, даже книгу, которую он держит перед собой.
Затем начинается пир на восьмистах страницах: Рабле долго и обстоятельно обрабатывает свой текст. Он отходит от иерархии средневекового порядка вещей и наполняет страницы романа почти невыносимым разнообразием вещей, событий и языковых игр.
В произведениях Рабле, как сладкое и соленое, перемешивается высокое и низкое: обжорство и разврат — с идеалами гуманизма, телесные жидкости — с принципами педагогики, цветистая брань — со строгой латынью, нескончаемый перечень подтирок для задницы — с притчами об античных философах.
Все это перемешано в густом соусе смеха и гротеска; уморительные списки феодальных владений, прозвищ поваров, морской рыбы, французских законов, детских игр и вымышленных книг льются как из рога изобилия. Читатель сталкивается с множеством прилагательных и синонимов — какие триста три определения мужского полового органа?
Как и в случае с судами, Рабле представляет читателю списки на несколько страниц: Подробно описаны ремесла, животные, оружие, науки, почести, травы, достоинства трески и, конечно, самые немыслимые блюда. Все это написано с явным удовольствием — и какое удовольствие читать! Автор наслаждается анекдотами, каламбурами, разглагольствованиями и философскими изречениями, а у сюжета есть только одна функция — связать все это в связное повествование. Текст Рабле переполнен, как тела, кувшины и тарелки его героев — энергией, жизнью, едой, вином. Вино, конечно же, играет центральную роль в этом романе. Чрезмерное количество вина.
«Насколько более соблазнительным, манящим, чарующим, живительным и тонким является запах вина, чем запах масла! Если мне скажут, что я трачу на вино больше, чем на масло, я буду так же горд, как Демосфен, когда ему сказали, что он тратит на масло больше, чем на вино. Когда они говорят обо мне и утверждают, что я хорошо пью и не являюсь врагом бутылки, это самая большая похвала для меня.
Рабле ни на минуту не забывает о читателе; ведь все повествование — это разговор, обращенный к собеседнику: «Я расскажу тебе историю о нем, чтобы ты сначала выпил чего-нибудь (давай, ставь!)». Иногда автор отрывался от повествования и обращался к слушателю в скобках с фразой типа «(скажи мне, хочешь ли ты пить)». Любимый прием автора — обогащать свои пьяные рассказы образами из древней истории:
Возвышающие дурачества: застолье как состояние души
Хотя Рабле высмеивал своих критиков, писавших, что глупость — «единственный сюжет и тема» его произведений, на самом деле его тексты многослойны и полны глубоких размышлений и отсылок. Современник автора, историк и гуманист Этьен Пакир, писал, что он завоевал любовь читателей глупостью, но «умной глупостью». Франсуа Рабле был литератором, врачом по профессии и бывшим францисканским монахом; он был заядлым читателем, полиглотом, знатоком греческих и римских писателей, итальянской поэзии, гуманистической мысли, науки и права. Его романы очень энциклопедичны, полны научных терминов, смелых неологизмов и бесконечных каламбуров.
Несмотря на бесконечные шутки ниже пояса, Рабле ждет от своего читателя образованности — достаточной, чтобы считать бесконечные отсылки и аллюзии на классиков.
Типичный пример — «Пирр» Платона, настольная книга всех европейских неоплатоников, либертарианцев, мистиков и гуманистов эпохи Возрождения, которую автор представляет своим любимым «подаграм» и «венерологам» в предисловии к «Гаргантюа».
Рабле не просто заигрывает с читателем — он говорит, что скрытый смысл откроется только самым внимательным. Реакция духовенства и Сорбонны на первую книгу заставила его быть гораздо более осторожным в будущем, поэтому он советует читать между строк и искать за несоответствиями и непристойными шутками то, что пытается сказать автор: «Интерпретируйте в более высоком смысле все то, что, как вы ошибочно думаете, автор сказал ни о чем». Читатель не должен расшифровывать очередную сатиру на монашество, он не должен попасть в другую, гораздо большую ловушку — не спутать внешнее, клоунское с сущностным. Ключевое послание Рабле к читателю заключено в его знаменитой метафоре грызть мозговую кость (снова мотив еды и снова неожиданно забавное сочетание высокого и низкого). Юмор, окружающий каждое послание автора, также имеет гораздо более глубокий смысл, чем кажется на первый взгляд: смех терапевтичен, он освобождает людей от ложной серьезности и рассеянности, он ободряет и утешает их. Самые пошлые шутки автора наполнены глубоким оптимизмом, в котором время от времени нуждается каждый читатель.
Одним словом, пантагрюэлизм не сводится к тому, чтобы пожрать и выпить; Рабле предлагает своим соратникам нечто большее: систему моральных ценностей, утешение и напутствие, братское общество, совместный поиск истины.
Он каждый раз манит читателя за стол, приглашая его на банкет панегириков, на котором уже побывали Сократ, Плутарх, Плиний, Гомер, Лукиан и многие другие древние и современные гости. Некоторые гуманистические движения того времени были настолько тесно связаны с атмосферой повседневной беседы, что их называли «застольным либертинизмом». Там Рабле широко улыбается и похлопывает читателя по спине за то, что он прочел его труды.
Идеальный спутник Франсуа Рабле — это веселый философ, безмятежный и обладающий достаточной внутренней свободой, чтобы вместе с автором посмеяться над средневековой моралью, которая превзошла сама себя. Как оказалось, у автора было и есть гораздо больше сторонников, чем критиков. Его словесная энергия и неутомимая жизненная сила не теряются и через пятьсот лет, даже при переводе на другой язык. Из глубины веков Рабле хватает читателя за шиворот и дергает: если не нравится — не читай, а если нравится — будь добр вылить вино и будь достаточно голоден, чтобы дочитать все восемьсот страниц. Франсуа Рабле уже нет в живых, но по-прежнему принято смеяться на его вечеринках, радоваться жизни и ценить маленькие удовольствия, в которых больше счастья, чем во всех догмах мира.
Смерть
В 1552 году Франсуа Рабле написал письмо кардиналу с просьбой удалить его из церкви из-за проблем со здоровьем. Церковь подчинилась. Зимой 1553 года автор вернулся в Париж. Он жил в скромной квартире, где и умер в апреле того же года. Местные врачи не оказали необходимой медицинской помощи. Точная причина смерти пока не установлена.
О последних днях его жизни ничего не известно. Биографы даже затрудняются назвать точное место захоронения сатирика. Предполагается, что его тело нашло свое последнее пристанище на столичном кладбище в соборе Святого Павла. Эта информация подтверждается соборными регистрами, но существует версия, что Рабле был похоронен в другом месте. Эпитафии на смерть автора в 1554 году были написаны Жаком Тиаро и Пьером де Ронсаром.
В наследство Франсуа Рабле оставил последующим писателям знаменитый роман, рассказы и цитаты, которые показывают степень проницательности их автора.
Цитаты
«Я не смотрю на часы: время было придумано для человека, а не человек для времени».
- 1532 – «Пантагрюэль, король дипсодов, показанный в его доподлинном виде со всеми его ужасающими деяниями и подвигами»
- 1534 – «Пантагрюэль, король дипсодов, показанный в его доподлинном виде со всеми его ужасающими деяниями и подвигами»
- 1546 – «Третья книга героических деяний и речений доброго Пантагрюэля, сочинение мэтра Франсуа Рабле, доктора медицины»
- 1552 – «Четвертая книга героических деяний и речений доблестного Пантагрюэля, сочинение мэтра Франсуа Рабле, доктора медицины»
- 1564 – «Пятая, и последняя, книга героических деяний и речений доброго Пантагрюэля, сочинение доктора медицины мэтра Франсуа Рабле»
Взгляды ученых
Большинство современных ученых согласны с тем, что Рабле писал с позиций христианского гуманизма. Так было не всегда. Абель Лефранк в своем предисловии к роману «Пантагрюэль» в 1922 году изобразил Рабле воинствующим антихристианским атеистом. Напротив, М. А. Скрич, как и Люсьен Февр до него, назвал Рабле еретиком. Хотя формально Рабле был католиком, он верил в гуманизм эпохи Возрождения, что означало, что он предпочитал классическую древность «варварскому» Средневековью и верил в необходимость реформ для возвращения науки и искусства к их классическому расцвету. и теологии и Церкви в их первоначальной евангельской форме, выраженной в Евангелиях. В частности, он критиковал монашество. Рабле критиковал то, что он считал ненадежными христианскими позициями как католиков, так и протестантов, и подвергался нападкам и изображался как угроза религии или даже как атеист. Например, «по просьбе католических богословов все четыре хроники Пантагрюэлина были подвергнуты критике либо Сорбонной, либо Парламентом, либо и тем, и другим». На другом конце спектра Жан Кальвин считал Рабле представителем многих умеренных протестантских гуманистов, которые критиковали «современные католические институты, доктрины и взгляды», но не заходили достаточно далеко; кроме того, Кальвин считал кажущийся насмешливым тон Рабле особенно опасным, поскольку его можно было легко истолковать как неприятие священных истин как таковых.
Тимоти Хэмптон пишет, что «до такой степени это не было характерно ни для одного другого человека. Рабле, еще один европейский писатель эпохи Возрождения, вызвал споры, критические разногласия и научные дебаты своими взглядами на свои произведения. «Как отметил Бруно Браунрот, традиционный взгляд на Рабле как на гуманиста был оспорен ранними постструктуралистскими анализами, которые отрицали наличие единого последовательного идеологического послания в его тексте, и в некоторой степени ранними марксистскими критиками, такими как Михаил Бахтин, с его акцентом на подрывные народные корни юмора Рабле в средневековой «карнавальной» «культуре». В настоящее время споры, которые продолжают окружать исследования Рабле, в основном связаны с применением феминистских теорий к критике Рабле, поскольку его попеременно считают то женоненавистником, то феминистом, исходя из разных эпизодов его творчества.
Католическая энциклопедия 1911 года, ссылаясь на Жана де Лабрюйера, утверждает, что Рабле — это.
. революционер, который атаковал все, что было до него, схоластику, монахов; его религия была не более чем религией духовно мыслящего язычника. В политических вопросах он был менее смел и мало заботился о свободе; его идеалом был тиран, любящий народ. Его словарный запас был богатым и красочным, но также обильным и грязным. Короче говоря, как говорит Лабрюйер: «Его книга — это загадка, которую следует считать необъяснимой. Там, где он плох, он превосходит худшее; он обладает очарованием несправедливости; там, где он хорош, он превосходен и изыскан; он может быть самым изысканным блюдом». В целом, это имеет катастрофический эффект.
В литературе
В своем романе «Тристрам Шэнди» Лоренс Стерн приводит множество цитат из Рабле
Альфред Жарри. читал по памяти «Гимны символической Рахильде» Рабле во вторничных салонах. В течение многих лет Жарри работал над незаконченным либретто для оперы Клода Терраса о Пантагрюэле.
Анатоль Франс прочитал ему лекцию в Аргентине. Джон Каупер Поуис, Д. Б. Уиндем-Льюис и Люсьен Февр (один из основателей французской исторической школы Annales) написали о нем книги.
Джеймс Джойс включил ссылку на «некоего месье Франсуа» в «Улисс».
Михаил Бахтин, русский философ и критик, взял понятия карнавала и гротескного тела из мира Рабле. Он ссылается на историческую потерю чувства общности после Средневековья и говорит о карнавальном смехе как о «выражении общественного сознания».
Джордж Оруэлл не был поклонником Рабле. В 1940 году он описал его как «самого извращенного, болезненного писателя, случай для психоанализа».
Рабле считается центральной фигурой в речи Кэндзабуро о Нобелевской премии по литературе 1994 года.
Почести, дань уважения и наследие
Памятником Рабле в Саду растений Монпелье
- Государственный университет в Тур, Франция получил название Université François Rabelais.
- Оноре де Бальзак был вдохновлен Работы Рабле написать Les Cent Contes Drolatiques (Сотня юмористических сказок). Бальзак также отдает дань уважения Рабле, цитируя его более чем в двадцати романах и рассказах La Comédie humaine (Человеческая комедия). Мишель Брикс писал о Бальзаке, что он «очевидно является сыном или внуком Рабле. Он никогда не скрывал своего восхищения автором Гаргантюа, который он цитирует в Le Cousin Pons как «величайший ум современного человечества». В своем рассказе о Зеро, Conte Fantastique, опубликованном в La Silhouette 3 октября 1830 года, Бальзак даже принял псевдоним Рабле (Алькофрибас).
- Рабле тоже ушел. традиция медицинского факультета Университета Монпелье : ни один окончивший медик не может быть созван без присяги под мантией Рабле. Ему отдают дань уважения и в других традициях университета, таких как faluche, отличительный головной убор студента, стилизованный в его честь с четырьмя цветными полосами, исходящими из его центра.
- Астероид «5666 Рабле» был назван в честь Франсуа Рабле в 1982 году.
- В лекции Жан-Мари Гюстава Ле Клезио 2008 Нобелевской премии Ле Клезио назвал Рабле « последний писатель на французском языке «.
- Во Франции момент в ресторане, когда официант предъявляет счет, все еще иногда называют le quart d’heure de Rabelais (Пятнадцать минут Рабле) в память о Знаменитый трюк Рабле использовал, чтобы не платить по счету в таверне, когда у него не было денег.
- Гаргантюа и Пантагрюэль, серия из четырех или пяти книг, включая:
- Пантагрюэль (1532 г.))
- La vie très horrifique du grand Gargantua, обычно называемый Гаргантюа (1534)
- Le Tiers Livre («Третья книга», 1546)
- Le Quart Livre (» Четвертая книга », 1552)
- Le Cinquième Livre (пятая книга, авторство которой оспаривается)
Литература
Франсуа Рабле был писателем с глубокими идеями. Его библиография включает 20 работ, в том числе книги по анатомии и работы, комментирующие труды Гиппократа. Рабле опубликовал в альманахе теории о влиянии внешности, личности и поведения на пациентов. Он также является автором работ по древней архитектуре и культуре. Биографы описывают эти работы как археологические монографии.
Самым большим литературным достижением Франсуа Рабле при жизни был роман о великанах Гаргантюа и Пантагрюэле. В своем цикле из пяти книг он проявляет себя как тонкий сатирик. Знакомство с историями о Гаргантюа вдохновило его на написание своего величайшего произведения. Следуя за Рабле, он решил написать своего рода продолжение и добавить историю короля-дипломата Пантагрюэля. В 1532 году появилась книга «Пантагрюэль», опубликованная под псевдонимом Алькогрибас Назье. Она была осуждена Сорбонной как непристойная. В отличие от ученых, публика с энтузиазмом восприняла творчество Рабле.
Два года спустя Франсуа написал книгу «Гаргантюа», которая, по сути, предвосхитила события, описанные в первом произведении, ведь Гаргантюа был отцом Пантагрюэля. В 1546 году была опубликована третья книга. Автор подписал его своим именем и отказался от псевдонима. Издание Сорбонны также считалось ересью. Но и другие читатели осудили это произведение: парламент запретил его. История благополучно разрешилась, потому что в окружении Рабле было много влиятельных покровителей, поддержкой которых гуманист пользовался.
За публикацию третьей части «Гаргантюа и Падангрюэля» Рабле не был наказан сверху благодаря дружеским отношениям его друга Жана дю Булеза с Франциском I. Монарх лично дал автору право на публикацию произведения. Монарх лично дал автору разрешение на публикацию продолжения романа. Однако после смерти короля правительство вновь прекратило продажу книг о великанах, изданных в то время.
Пятая книга цикла была опубликована уже после смерти Рабле. Некоторые ученые считают, что его не следует относить к авторскому произведению, поскольку окончательный вариант повествования мог быть написан учеником или последователем автора. Помимо истории о Гаргантюа и Пантагрюэле, Рабле писал сатирические произведения и на другие темы. Энциклопедия смеха была принята публикой с энтузиазмом. Тонкая ирония, насмешка в сочетании с узнаваемой популярной культурой XVI века доставляли читателю истинное удовольствие.
Короткие рассказы Рабле также были оценены его поклонниками. Комичность автора в отношении современных событий заставляет читателя смеяться над каждым историческим моментом. Франсуа высмеивал физиологию. Исследование Михаила Бахтина продемонстрировало традицию народной культуры смеха в произведениях Рабле. Исследователь описал поведение автора как амбивалентное. Вот почему шутки Рабле и сегодня смешны, даже если они теряют точность при переводе.
Личная жизнь
Франсуа Рабле занимался литературной деятельностью, которую он совмещал с деятельностью светского священника. Он был близким другом Жана дю Буле, который занимал не менее важное место в церковной иерархии. Гийом дю Буле также был покровителем Рабле. У автора было двое незаконнорожденных детей, чье происхождение его друзья смогли узаконить через суд в 1540 году. Огюст Франсуа и Жюни взяли фамилию отца.
О личной жизни сатирика известно немного. В 1864 году биографы обнаружили, что у писателя также был сын в Лионе от девы по имени Жанна, которая так и не стала женой Рабле. Мальчика назвали Теодуль. Он умер в возрасте 2 лет.
С 1547 года Франсуа Рабле был приходским священником на северо-западе Франции, в приходе Сен-Кристоф-дю-Жамб и Медоне. Церковь, в которой он принимал прихожан, открыта и по сей день. Биографию своего великого предшественника спустя столетия пересказывает нынешний викарий; исследователи считают, что Рабле был вынужден согласиться на это назначение из-за слабого здоровья. В то время викариатство было мечтой каждого священнослужителя, принадлежавшего к среднему духовному сословию. Вполне вероятно, что Рабле не преминул воспользоваться своими связями и здесь.
Интересный факт: Рабле, который на страницах своих произведений предстает в образе шута, в жизни был также умен и насмешлив. Вместе со своими друзьями он часто шутил и рассказывал забавные истории.
Невозможно точно восстановить, как он выглядел. Он носил короткую стрижку и усы. Некоторые портреты автора дают нам представление о том, как он выглядел, но изображения различны. Рабле в основном изображается в виде пожилого человека с бородой. Уникальный набросок автора в юности наполняет мир Анри Матиссом. Картина была создана в 1951 году и не была написана с натуры.
Смерть
В 1552 году Франсуа Рабле написал письмо кардиналу с просьбой удалить его из церкви из-за проблем со здоровьем. Церковь подчинилась. Зимой 1553 года автор вернулся в Париж. Он жил в скромной квартире, где и умер в апреле того же года. Местные врачи не оказали необходимой медицинской помощи. Точная причина смерти пока не установлена.
О последних днях его жизни ничего не известно. Биографы даже затрудняются назвать точное место захоронения сатирика. Предполагается, что его тело нашло свое последнее пристанище на столичном кладбище в соборе Святого Павла. Эта информация подтверждается соборными регистрами, но существует версия, что Рабле был похоронен в другом месте. Эпитафии на смерть автора в 1554 году были написаны Жаком Тиаро и Пьером де Ронсаром.
В наследство Франсуа Рабле оставил последующим писателям знаменитый роман, рассказы и цитаты, которые показывают степень проницательности их автора.
