Под огнем противника лейтенант Дмитрий Ильин спокойно направил свою «плавающую мину» в сторону турецкого корабля с 84 орудиями. Экипаж быстро зацепил корабль за борт противника и быстро сбросил брандер. Вскоре огромный взрыв на турецком корабле осветил весь залив. Много горящих обломков лежало в сотнях ярдов от него: вся эскадрилья была объята пламенем.
Чесменское сражение
Хесменское сражение (5-7 июля 1770 года) — морское сражение в русско-турецкой войне 1768-1774 годов. Сражение имеет большое значение, так как оно стало поворотным пунктом в ходе войны, и русский флот полностью уничтожил значительно превосходящий его турецкий флот. Сегодня мы поговорим о событиях войны между 1768 и 1774 годами и посмотрим, что сегодня историки хвалят о Хесменском сражении.
В 18 веке армия Османской империи была одной из сильнейших в мире. Выдающиеся генералы наводили ужас на своих противников своей жестокостью. Народы многих стран на Балканах, в Африке и на Черном море страдали под турецким игом. Турецкий флот доминировал в Восточном Средиземноморье, Черном и Азовском морях. В этих морях не было русских кораблей. К северу от побережья Черного моря (Крым и Азовское море) находились сильные османские крепости, которые надежно блокировали устья крупных рек для прохода русских кораблей. Этот плацдарм служил плацдармом для постоянных турецких и крымско-татарских набегов на российские территории.
В 1768 году война между Российской и Турецкой империями была неизбежна по следующим причинам:
- обострением конфликтной ситуации в Причерноморье и Приазовье;
- турецким недовольством действиями России в Польше;
- подстрекательством Порты Австрийским и Французским правительствами;
- важностью для успешного развития экономики российского государства свободного выхода в акваторию Чёрного моря.
Война была долгой и кровопролитной, но одним из самых важных морских сражений стала битва при Чесме в 1770 году, которая произошла с 5 по 7 июля 1770 года в Чесменском заливе в Эгейском море у побережья Малой Азии.
Соотношение сил перед битвой
15 (9 крейсеров, 3 фрегата, 3 бомбардировщика)
41 (16 линейных кораблей, 6 фрегатов, 13 галер, 6 морских судов)
Турки превосходили их в 2 раза по количеству кораблей, орудий и людей. Более того, противник находился в более выгодном положении. Их корабли были расположены таким образом, что не было никакой возможности достичь кормы противника. Это было достигнуто за счет того, что обе стороны турецкого флота опирались на побережье. В первой линии фронта находились 9 линкоров, во второй 6 и 4 фрегата. Расстояние между кораблями составляло всего 200 метров.
На побережье был построен укрепленный лагерь для снабжения флота боеприпасами и продовольствием. Адмирал Хасан-Бей, поднимавший флаг на флагманском корабле «Реал-Мустафа», и Ибрагим Хусементин-Паса, командующий османским флотом, наблюдавший за сражением с берега, взяли на себя инициативу.
Ход сражения
Карта Чесменского морского сражения
Первая часть Чесменской битвы
Рано утром 5 июля 1770 года в Хиосском проливе началась первая фаза сражения с чеченцами. Когда между противниками оставалось менее 200 метров, турецкие корабли начали обстрел. Огонь велся в основном по такелажу, чтобы максимально затруднить маневры. Русский флот продолжал сближаться с противником. Ответного огня не последовало, так как на русских кораблях имелось значительное количество малокалиберных орудий. Им было выгодно вступать в ближний бой. Кроме того, большие турецкие корабли не могли вести прицельный огонь из-за небольшого расстояния между двумя сторонами.
Первым огонь по турецкому флоту открыл русский линкор «Европа» под командованием капитана Клокачева Федота Алексеевича (впоследствии командующего Черноморским флотом), который подошел на расстояние 50 метров к авангарду противника. Близость скал заставила корабль повернуть, и перед ним появился русский флагман «Евстафий», который был взят под обстрел несколькими османскими кораблями.
«Эфстатиос», приблизившись к турецким позициям, развернул «канонерку» и начал обстрел турецкого флагмана Real Mustafa. В течение часа битва была закончена.
Линкор «Три иерарха» был известен своей точной стрельбой, которая нанесла значительный ущерб турецким кораблям. Однако ответный огонь противника прорвался сквозь линкоры, и корабль начал дрейфовать вдоль центра вражеской позиции, прямо в брешь в боевых порядках.
В середине битвы между двумя флагманами развернулась ожесточенная борьба. Пушечный огонь с «Евстафия» проникал в оба борта османского флагмана, и оба экипажа вели плотный ружейный и пистолетный огонь. Оба корабля были сильно повреждены. После столкновения кораблей русские моряки бросились на борт. Турки, не выдержав яростной атаки, стали прыгать в воду. Турецкий адмирал, прыгнувший в море, спасся на одной из шлюпок.
Внезапно турецкий корабль загорелся, огонь перекинулся на русский корабль и достиг порохового магазина. В результате взрыва оба флагмана затонули. Но адмирал Спиридов спасся и двинулся к «Трем святителям», подняв свой флаг.
Постепенно сражение затихло, и обескураженные турки отступили в залив. Высокие берега и артиллерийские батареи у входа в Чесму, по мнению турок, делали ее недоступной для русского флота.
Подготовка к продолжению сражения
Вечером русское командование провело военный совет, на котором подвело итоги дня и разработало план дальнейших действий. Разведка отметила, что турецкие корабли были сильно переполнены из-за небольшого размера бухты, и что большинство кораблей получили значительные повреждения, а их экипажи были обескуражены. Совет решил не давать врагу шанса оправиться и атаковать Сесму напрямую.
Из-за узости входа в Чесму было решено отправить в битву за Чесму только группу из 4 линкоров и 2 фрегатов. В задачу первого входила стрельба по кораблям противника. Для достижения большей эффективности огня планировалось приблизиться к противнику на расстояние, позволяющее вести огонь с нижней и верхней палуб. Фрегаты должны были подавлять огонь береговых батарей. Обычная процедура такого подразделения заключалась в привлечении внимания противника к себе, а затем в атаке сжигателей — небольших кораблей с грузом взрывчатых и легковоспламеняющихся веществ, которые, столкнувшись с кораблями противника, должны были поджечь их и уничтожить взрывом. В этом чрезвычайно опасном деле использовались парусные шхуны, наполненные порохом и смолой, а их экипажи состояли исключительно из добровольцев. К вечеру следующего дня все было готово к атаке.
МАНИФЕСТ ЕКАТЕРИНЫ II
19 января 1769 года. «Манифест к славянским народам Балканского полуострова»: «Оттоманские ворота, действуя со своей обычной злобой против нашей Православной Церкви и видя усилия, которые мы предпринимаем в Польше за нашу веру и право, чтобы восстановить старые преимущества, санкционированные ее договорами, которые были насильственно отняты у нее на время, дышат дыханием мести, Пренебрегая всеми правами людей и самой истиной, только по этой причине, по присущему ей вероломству, она разрушила вечный мир, заключенный с нашей Империей, начала против нас самую несправедливую войну, поскольку вела ее без всякой законной причины, и тем самым заставила нас даже сейчас применить оружие, которое дал нам Бог. ..
Из ревности к нашему христианскому православному праву и из заботы о народах, страдающих от турецкого порабощения, народах той же веры, живущих на вышеупомянутых территориях, Мы призываем всех вообще и всех в частности воспользоваться обстоятельствами этой войны для свержения ига и возвращения к независимости, взяв в руки оружие везде и всегда, когда это им удобно, и стремясь нанести врагу всего христианства любой вред, какой только смогут.»
ТРУДНЫЙ ПУТЬ
6 августа 1769 года эскадра Спиридова отправилась в плавание. И началось. 20 августа на более мощном судне «Святослав» произошла течь — оно с трудом вернулось в Ревель. Примерно в то же время корабль «Святой Евстафий Плаки» потерял свою призму. Когда 10 сентября они прибыли в Копенгаген, на кораблях находилось более 300 больных. 54 человека погибли. Взамен было набрано 800 датских моряков. Там, в Копенгагене, Спиридов по собственной воле присоединился к эскадре с 66-пушечным кораблем «Ростислав», который шел из Архангельска на Балтику. Он оставался в Копенгагене в течение 10 дней. Шесть дней спустя корабль «Лапомник» налетел на риф во время ночного плавания в Каттегате. Другие корабли эскадры едва избежали своей участи благодаря сигналу пушки — но они не смогли спасти «Панк», оторвав его от рифа. 6 октября эскадра была оставлена в английском порту Галл. Здесь пришлось оставить на ремонт три корабля «Холли Шипс», «Панк Венус» и бомбардировщик «Тандер». Число потерь на тот момент составляло более 700 человек. Под руководством Петербурга Спиридов продолжал наступать — но 21 октября ему удалось вывести из Гулля только два корабля — «Евстафий» и «Северный орел», причем последний открыл сильную течь две недели спустя и вернулся в Портсмут. 17 ноября 1769 года «Евстафий» прибыл в Гибралтар с русской эскадрой.
Всего к Рождеству в порту Магон на Балеарских островах им удалось собрать семь флагов: четыре корабля, один фрегат и два фрегата. Другой корабль, «Ростислав», потерял две мачты во время шторма в конце января и смог присоединиться к эскадре уже в марте.
В последний день февраля 1770 года остатки русской эскадры достигли греческого побережья — места, где должны были начаться боевые действия. Забавно, что турецкий флот упустил возможность уничтожить русские корабли один за другим — им просто не пришло в голову, что русские могут появиться с этой стороны.
Первые операции русского флота были десантными, и основная часть десанта состояла из греческих партизан….. Пелопоннесские операции включали захват могущественной крепости Наварино, в бухте которой 57 лет спустя, в 1827 году, объединенный англо-франко-русский флот вновь уничтожил турецко-египетский флот. Тогда же, в 1770 году, в Наварино отличился брат деда А.С. Пушкина, бригадный генерал артиллерии И.А. Ганнибал, старший сын «араба Петра Великого».
В это же время эскадра Орлова-Спиридова получила подкрепление: в начале мая к берегам Пелопоннеса подошла так называемая 2-я эскадра Архипелага, состоящая из четырех кораблей и двух фрегатов, под командованием отчаянного контр-адмирала Д. Эльфинстона. Это подкрепление прошло по тому же маршруту, что и его предшественники во всех своих особенностях — были потеряны вышедший из Кронштадта корабль «Тверь» и принятый в Портсмуте и оставленный эскадрой Спиридова корабль «Северный орел». Там, в Англии, в качестве замены был куплен фрегат местной постройки и набрано несколько моряков.
СИЛЫ СТОРОН
Русская эскадра состояла из 9 боевых кораблей различного вооружения, одного бомбардировщика, 3 фрегатов и нескольких малых кораблей, выполнявших вспомогательные функции. Общая численность экипажей составляла около 6500 человек. Фактическим руководителем операции был адмирал Григорий Спиридов.
Турецкий флот капудан-паши Ибрагима Хусейдина, Хасан-паши и Кафер-бея был гораздо более внушительным: 16 боевых кораблей, 6 фрегатов, 19 галер и семперов и 32 судна снабжения с 15 000 человек. Однако турецкие моряки явно уступали русским морякам по уровню подготовки.
«А он, мятежный, просит бури…»
Перед началом войны с турками императрица Екатерина II отнюдь не гордилась: «У меня теперь отличный флот, и я действительно использую его по велению Бога, как я еще не делала. Действительно, флот был значительно увеличен и оснащен. Но по пути из Балтики в Средиземное море корабли двух русских эскадр терпели кораблекрушения, садились на мель, сотни моряков заболевали, и членов экипажей приходилось набирать даже в Дании и Англии. Тем не менее, мы добрались.
21 апреля 1770 года русские моряки захватили крепость Наварин. Это был большой успех, но вскоре Орлов получил известие, что весь огромный турецкий флот входит в Наварисскую бухту под полными парусами. Адмирал Григорий Спиридов и капитан 1-го ранга Самуэль Грейг посоветовали им не ждать врага у берегов, а сражаться с ним в море. Алексей Орлов прислушался к мнению опытных флотоводцев и написал Екатерине II о принятом решении. Прорвавшись во второй половине мая через крепость Наварино, русская эскадра отправилась на поиски врага.
Не всё решает количество пушек
Граф Орлов откровенно писал в своем донесении Екатерине в Чешме, что когда он увидел огромный турецкий флот в Эгейском проливе Хёском 5 июля, он «испугался, но решил сражаться». Турки были настроены не менее решительно. Хасан Бей, командующий армадой флота, бывший отчаянный алжирский пират, поднявшийся до звания имперского адмирала, намеревался «столкнуться с русскими и вместе пуститься в путь».
Под началом Орлова и его адмиралов было 9 линкоров, 3 фрегата, бомбардировщик, 17 кораблей и транспортов. Огневая мощь составляла 740 орудий. Турецкий флот насчитывал 16 линкоров, 6 фрегатов и почти 50 вспомогательных судов. У турок было 1 430 орудий. У них также был укрепленный лагерь на побережье, из которого командующий флотом всей Османской империи Хусейн-паша предпочитал наблюдать за ожидаемым поражением «неверных» в комфортной обстановке.
Вражеский флот во всех отношениях был вдвое сильнее русского, но русские перешли в наступление. План атаки был предложен адмиралом Спиридовым: линкоры, выстроенные в килевую линию, должны были подойти к противнику под прямым углом и атаковать авангард и часть центра линии фронта. Разбившись, атака была направлена на корабли второй линии. Опасность была огромной: русские корабли сблизились с противником и подвергли свои фланги артиллерийскому обстрелу турецких кораблей. Но Спиридов основывал расчет на скорости сближения и остроте взаимодействия экипажей, получивших в дальнем плавании благородную военно-морскую выучку.
Рисунок сражения между русским и турецким флотами в Хиосском проливе 5 июля 1770 года.
Чтобы ускорить выход на дальность артиллерийского огня и занять позицию для атаки, русские корабли вошли в Хиосский пролив в тесном строю утром 5 июля. Турки не выдержали их мужества, их артиллеристы открыли огонь с большого расстояния. Первые пушечные выстрелы стали рвать такелаж, но адмирал Спиридов, держа свой флаг на линкоре «Евстафий», хладнокровно действовал по утвержденному плану и отдал приказ атаковать «Бурдж-у-Зафер» — 90-пушечный флагман противника (по другим источникам, флагманом был «Реал-Мустафа»).
На абордаж!
Нос «Евстафия» был прижат к борту «Бурдж-у-Зафера», и абордажная партия бросилась на турецкий корабль. Стремление русского к борьбе было ужасающим. Один из матросов прорвался сквозь толпу врагов и сорвал вражеский флаг, висевший на корме, но тут же турецкая сабля отрубила храбрецу руку. Он поднял флаг левой рукой, но, к сожалению, она была ранена. Тогда моряк схватился зубами за край флага, но был пронзен копьем. Но даже мертвый герой не сдался врагу: сброшенный с палубы флагманского корабля, он бездыханно вернулся на палубу «Евстафия» с трофеем, захваченным в бою…..
Турки не смогли выдержать натиск. Адмирал Хасан-бей первым упал в море, за ним последовал весь экипаж. Когда абордажная команда уже готовила захваченный корабль к отступлению за боевые порядки русской эскадры, под палубой внезапно вспыхнул столб пламени. Огонь с горящего Бурдж-у-Зафера сразу же перекинулся на Евстафия. Вскоре раздался оглушительный взрыв: взорвалась камера Круита. Пылающие обломки двух горящих и медленно тонущих флагманов поглотили турецкие корабли, и вся османская эскадра, поспешно обрубив якорные канаты, беспорядочно отступила в Чесменскую бухту.
Андреевский флаг в Архипелаге
К весне 1770 года флот достиг побережья Морея. Почти сразу же был занят стратегически важный порт Наварино. На фоне всеобщего ликования греческие и русские десантные войска под руководством майора графа Долгорукого занимали одно поселение за другим. Казалось, что группа Орлова может праздновать победу — план удался. Турки не ожидали прибытия русской эскадры, считая ее иллюзией, и поэтому были удивлены ударом сзади… Но греки оказались ненадежными союзниками. Не подготовленные к настоящей войне и опасаясь за свои семьи, они отступили, как только на полуострове появились османские генералы. Нехватка оружия и боеприпасов также сказывалась. Завистливые Орловы теперь могли потирать руки.
Однако произошло еще одно событие. Через шесть месяцев после первой миссии была отправлена вторая. Вторая миссия состояла из пяти кораблей, двух фрегатов и двух десантных авианосцев. У штурвала стоял контр-адмирал Эльфинстон, шотландец на службе российской короны. В то время Великобритания считалась союзником Российской империи и всячески поддерживала ее в борьбе с турками — в ущерб Франции, поскольку это ослабляло ее влияние в Османской империи. Эльфинстон получил от императрицы разрешение на плавание во враждебных водах, а точнее, разрешение быть капером, то есть пиратом.
Как только Эльфинстон вошел в воды Средиземного моря и узнал, что поблизости находится турецкий флот, он поспешно покинул док и отправился на поиски врага. Через несколько дней он нагнал 15 вражеских кораблей и вступил в бой.
В истории всегда есть место для настоящих героев. Их знают, хвалят и обычно наделяют всеми положительными качествами: Мужество, храбрость, преданность служению Отечеству и так далее. Но иногда жадность в сочетании с тщеславием может побудить к достижениям. Эльфинстон никак не соответствовал представлению о настоящем герое и был полной противоположностью благоразумному и ревностному слуге Спиридова. По словам Екатерины Великой, «он принадлежал к той категории людей, которые повинуются первому порыву и не думают о последствиях». Денди, безрассудный и дерзкий человек, жаждущий славы, денег и приключений. Но, вероятно, именно его безрассудный поступок (можно сказать, подвиг) привел в движение цепь событий, которые в итоге привели к чеченской победе.
Поэтому Эльфинстон вступил в бой с отрядом из пяти кораблей против эскадры в три раза больше его. И как велико было его удивление, когда враг уклонился от решающей битвы и отступил. Вместо этого наступил полный штиль, и турки отбуксировали свои корабли в гребных лодках подальше от отчаянно сопротивляющихся русских. Они приняли эскадру Эльфинстона за передовой отряд русского флота, подумав, что если 5 линкоров — это только передовой отряд, то что же такое флот ОГД!
Десант Эльфинстона присоединился к основным силам, но положение партизан и русских войск было уже хуже некуда. Союзники не смогли выдержать турецкую сухопутную атаку — им пришлось отступить и срочно готовиться к эвакуации населения и высадке войск на корабли. Ситуацию с партией Орлова можно охарактеризовать как полный провал планов. И тут выясняется, что молодой шотландец может либо уничтожить вверенный ему и так необходимый Спиридову флот, либо стать героем! И если последнее, то он присвоит всю славу себе. Поэтому Спиридов срочно отправляется на поиски эскадры Эльфинстона, чтобы воссоединиться с ним и провести совместные операции. Орлов с кораблем «Три Иерарха», фрегатом «Надежда Благополучия» и «Почтальоном Почтальоном» все еще находятся в Морее, чтобы эвакуировать гражданских. Но порт Наварино уже был взорван и передан османам.
День первый: Хиосский бой
Стало известно о передвижении турецкого флота, собравшегося у острова Хиос. На совещании офицеров было принято решение атаковать вражеский флот, который все еще превосходил русский.
Тактика морского боя того времени не предусматривала каких-либо экстраординарных решений. Корабли выстраивались в линию (отсюда и название класса кораблей — «линкоры») и либо шли параллельным курсом и обстреливали друг друга, либо становились на якорь напротив друг друга и также обстреливали друг друга в меру своих возможностей. Понятно, что в таких обстоятельствах побеждал тот, у кого было больше оружия или кто стрелял точнее. Таково было мнение многих адмиралов, в том числе турецкого капудан-паши Ибрагима Хушамеддина. Он доложил султану: «Ваш флот велик, и мы будем сражаться до конца, и если каждый турецкий корабль встретит каждый русский корабль и подожжет его, то их останется очень много. Османский флот непобедим!». Но правила линейного боя не были предусмотрены уставом русского флота, и поэтому наши адмиралы были освобождены от применения тактики, обязательной для других флотов. На русский флот большое впечатление произвел приказ Петра I: «Когда увидите неприятеля, примите бой, а там посмотрим». Но османы этого еще не знали.
И мы, и турки предполагали, что султанский флот вдвое или даже втрое превосходил русский, как по количеству кораблей, так и по количеству пушек. Поскольку Хусамеддин Капудан-паша был трусом, флотом фактически командовал Хасан (точнее, Гази Хасан-паша). Он был храбрым и опытным моряком, который провел много лет в Алжире и поэтому получил прозвище Джезаирли (Алжирец). Хасан решил сразиться с русскими в проливе между островом Хиос и побережьем Малой Азии. Капудан-паша, из-за охватившего его страха, сошел на берег и заявил, что ему необходимо осмотреть береговые батареи. По нашим сведениям, турецкий авангард состоял из десяти самых сильных кораблей. Вторая линия включала семь линкоров, две каравеллы с 50 орудиями и два фрегата с 40 орудиями.
Русский флот получил очень хороший ветер, и по плану, представленному контр-адмиралом Самуэлем Греггом, было решено поставить бомбардирский корабль «Громобой» напротив турецкого флота, который возглавлял «Ганнибал», «негр Петра Великого», впоследствии дед Александра Пушкина. Ему было приказано обстреливать противника зажигательными снарядами из тяжелых орудий. Кораблям было приказано атаковать группами по три «в линии боя» в качестве главной цели — флагманский корабль противника, а также другие цели, приближающиеся к турецкой линии на «пушке», обстреливаемой встречным ветром под углом к противнику. После атаки им приходилось отступать, а затем снова атаковать — до тех пор, пока враг не был потоплен.
Так началось это великое для русского флота сражение 25 июня 1770 года. Непорядок, а точнее незнание местных глубин, заставил «Европу» — первый корабль «боевой триады» — отклониться от намеченного курса, что настолько возмутило Спиридова, что он чуть не уволил капитана корабля Ф. Клокачева в запас как рядового. Европа» выполнила маневр и вернулась в боевой строй, но запутала флагманский корабль «Сент-Эстатиус Плэсид», который не справился с поворотом и поразил вражеский флагман из 84 орудий своим носовым рулем. Началась посадка. В то время на каждом военном корабле был свой оркестр. И пока шло сражение, играл оркестр! Что он играл — неизвестно, но хотелось бы представить! Вокруг слышался дым пороха, звон шпаг и оркестр, играющий что-то на мостике. Почему-то на ум приходят образы из фильма «Тот самый Мюнхгаузен» — драка, а теперь еще и музыка. Рукопашный бой проходил с переменным успехом, и никто точно не знает, кто загорелся первым, но горящая балка с грот-мачты османского флагмана упала на стапель «Евстафия»… Сначала взорвался российский корабль, а затем первым взлетел на воздух турецкий корабль.
День второй: виктория!
Османы справедливо полагали, что русский флот не сможет войти в бухту, прикрытую с двух сторон береговыми батареями, и поэтому были совершенно спокойны. По их мнению, битва была закончена. Они не ожидали новых атак, и им пришлось дорого заплатить за свою беспечность.
Напротив, русские считали, что главная битва еще не закончена. На очередном совещании у главнокомандующего, графа Орлова, был принят план дальнейших действий. Было решено противопоставить каждой батарее по кораблю в качестве «отвлекающего маневра» и блокировать Чезменскую бухту главными силами флота. Бомбардирский корабль «Гром» должен был обстрелять турок брандерами, а затем под прикрытием огня военных кораблей выпустить четыре брандера по турецкому флоту; капитан «Ганнибала» готовил их с самого утра. Задача рейдеров состояла в том, чтобы вступить в столкновение с врагом и поджечь всех, кого они смогут найти. Были отобраны добровольцы — четыре лейтенанта и мичмана и младшие чины для топора-молота и экипажи катеров, которые будут перевозить топор-молот в случае необходимости.
Сигнал к атаке был дан в 11 часов вечера. В первом часу ночи корабль «Европа» приблизился к турецкому флоту и начал артиллерийский обстрел. Историк Э. Тарле описывает начало битвы следующим образом:
«Европе» пришлось отвечать и флоту, и сухопутной батарее, что она и делала в одиночку некоторое время с полным успехом, но примерно через полчаса ей на помощь пришли «Ростислав», за ним «Не тронь меня» и два фрегата. Эти четыре корабля окончательно заблокировали выход из бухты и одновременно значительно усилили огонь «Европы» по флоту и побережью. В два часа ночи весь русский боевой флот постепенно приблизился к месту артиллерийского сражения. Во втором часу ночи, в разгар боя, русскому бомбардировщику удалось поджечь турецкий корабль, после чего рухнул его собственный горящий грот. В этот момент Грейг приказал подразделениям Брандера отойти.
Инициация действий эскадрильи Брандера была безуспешной. Лейтенант Дагдел на полной скорости направился к турецкому линкору, с которым намеревался столкнуться и поджечь его, но не успел достичь цели: По дороге к нему подошли две турецкие галеры и напали на него. Дагдел немедленно зажег зажигалку, выбросил себя и свою команду за борт и вплавь добрался до русской лодки. Горящий поджигатель тонет. Вторым свидетелем, помимо Дагдела, был свидетель Мекензи. Этот свидетель, однако, сумел добраться до цели, но его действия были бесполезны, поскольку судно, с которым он соприкоснулся, уже горело, воспламенившись от искр и горящих бревен с соседнего горящего турецкого судна.
Третьим брандером командовал блестящий моряк, отважный человек, лейтенант Ильин. Когда русские братья стали приближаться к турецкому флоту, турки, согласно показаниям самого Хасан-Паши (пересказанным бароном Тотом), сначала были уверены, что это русские дезертиры, желающие добровольно сдаться. А турки «молились о благополучном прибытии (русских кораблей — Р.Т.), в то же время они были полны решимости заключить (русский — Р.Т.) экипаж в цепи и уже предвкушали удовольствие вести их с триумфом в Константинополь».
Эта странная, абсурдная ошибка помогла главарям двух бандитов, Илину и Мекензи, отлично выполнить свою задачу. Илин подошел к все еще неповрежденному турецкому кораблю, прислонил его к своему борту и поджег.
Чесменское сражение
Братья Григорий и Алексей Орловы, близкие к Екатерине II, убедили императрицу открыть фронт против Османской империи в Средиземноморье. Он должен был поддержать восстание православных народов на Балканах и направить русские эскадры в Средиземное море.
В 1769 году две эскадры флота под верховным командованием графа Алексея Орлова отправились из Балтийского моря к турецким владениям в Средиземном море.
- Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский
- РИА Новости
- © Государственный исторический музей в Москве
Летом 1770 года русские моряки обнаружили турецкий флот на улицах Чесменской бухты. В его состав входили 16 линкоров, шесть фрегатов и около 50 вспомогательных судов с 1430 орудиями. Общая численность объединенной русской эскадры была почти вдвое больше: девять линкоров, три фрегата, один бомбардировщик и 17 других кораблей и транспортов с общим вооружением около 740 орудий.
Турецкий флот был развернут в две дугообразные линии. В первом участвовали десять линкоров, во втором — шесть линкоров и шесть фрегатов. Остальные корабли находились за второй линией.
Командир одной из русских эскадр, адмирал Григорий Спиридов, предложил поставить русские корабли под прямым углом к турецким и нанести удар по авангарду и центру первой линии вражеского строя. За этим последовала забастовка на второй линии. Таким образом, план Спиридова представлял собой отход от традиционной тактики того времени, в которой корабли выстраивались параллельно вражеским силам, чтобы не подвергаться риску попасть под продольный огонь османских кораблей при их приближении.
5 июля 1770 года началась первая фаза сражения при Хиосском проливе. Русская эскадра была выстроена в мобильную колонну. Ведущим кораблем была «Европа», а затем «Святой Евстафий», под флагом командующего авангардом адмирала Спиридова. Орлов находился на линкоре «Три иерарха». Около 11 часов русская эскадра повернула влево и приблизилась к противнику почти под прямым углом.
- Морское сражение в Хиосском проливе 5 июля 1770 года. Гравюра
- РИА Новости
Российские корабли атаковали турецкий флагманский корабль «Реал Мустафа». Во время абордажного боя между Евстафием и Реал-Мустафой турецкий флагман загорелся. В итоге оба корабля взорвались. Спиридов вовремя покинул Евстафия и вернулся к своим обязанностям, а контроль над османским флотом был нарушен после потери флагманского корабля. Под сильным русским огнем турки поспешно отступили в Цесвенскую бухту. Инициатива перешла к российским морякам.
6 июля российское руководство созвало военный совет, на котором было принято решение сжечь турецкий флот. В Чезменскую бухту был направлен бомбардирский корабль «Гром». Тем временем российские моряки начали готовить четыре бригантины — корабли, наполненные горючими материалами и взрывчаткой для подрыва или поджога вражеских кораблей.
В ночь на 7 июля 1770 года группа русских кораблей вошла в Чесменскую бухту и атаковала турецкий флот и береговые батареи. Уничтожив в стычке два турецких корабля, они привели в бухту пожарных. Одному из них, которым командовал лейтенант Дмитрий Ильин, удалось подойти к османскому кораблю с 84 орудиями и поджечь его. Команда «Брандера» отступила на шлюпке, а турецкий корабль был взорван. Его горящие обломки были разбросаны по заливу, вызвав пожар в османском флоте.
Итоги сражения
«Вся Европа восхищается нашим великим подвигом и теперь с любопытством обращается к вам; все равнодушные радуются нашим успехам и желают распространения и усовершенствования наших сил; напротив, слава и великолепие нашей империи завидуют и негодуют на нас и с каждым часом все более и более возбуждают нас к неистовой ненависти, которая увеличивается, несмотря на их хитрость и вероломство», — писала Екатерина II Орлову после битвы при Чешме.
- Картина Якоба Филиппа Гаккерта «Эпизод морского боя». На картине изображён взрыв турецкого корабля
Русские моряки, участвовавшие в сражении, были награждены. Алексей Орлов получил почетный суффикс «Чесменский» к своей фамилии. Он был удостоен звания Главнокомандующего и высшего звания ордена Святого Георгия.
«Битва за Чечню была одним из важнейших факторов, повлиявших на исход русско-турецкой войны, — сказал RT профессор Российского государственного гуманитарного университета, доктор исторических наук Игорь Курукин.
Турецкие военно-морские силы понесли потери, которые не могли быть немедленно компенсированы, пояснил историк. Более того, крупные турецкие силы отступили, чтобы подавить восстание в Пелопоннесе. Однако на Балканском полуострове греческие повстанцы смогли добиться лишь временного успеха с помощью российских войск. По мнению экспертов, греческие бойцы были хорошими партизанами, но недостаточно подготовленными к полномасштабным боевым действиям. Таким образом, туркам удалось подавить восстание.
Тем временем русские войска нанесли туркам ряд болезненных поражений в северном Причерноморье и вошли в Крым. В 1774 году Александр Суворов одержал решающую победу над османами в битве при Козлудже.
21 июля 1774 года в лагере у деревни Кючук-Кайнардзи (современная Болгария) был подписан мирный договор между Россией и Турцией. Османская империя отказалась от своих прав на Крым, а также уступила России свои крепости в Северном Причерноморье, территории между Днепром и Южным Бугом, а также на Северном Кавказе. Молдова и Валахия были переданы под протекторат России.
- Расположение флота при Чесменской битве 7 июля 1770 года. Гравюра
- РИА Новости
«В российском флоте существует легенда, что три полосы на воротнике мундира — мантии — символизируют три их величайшие победы — Гангут, Чесму и Шиноп. Это всего лишь легенда, но она ярко подтверждает исторический рассказ о Чесменской битве. Это было не только военное событие, но и важное проявление интереса России к другим народам. Россия веками боролась за интересы народов на Балканах и на Дунае, — сказал RT Константин Стрельбицкий, президент Московского военно-морского исторического клуба.
По словам Игоря Курукина, битва за Чечню стала серьезным опытом для российского флота.
«Впервые российский флот провел крупномасштабную военно-морскую операцию за пределами своих берегов и установил свой флаг в Средиземном море. Кстати, именно эти события стали причиной того, что многие греки обратились к услугам России», — добавил Курукин.
Вдали от дома
В 1768 году разразилась очередная война между двумя непримиримыми соперниками — Российской и Османской империями. Балканы, северное Причерноморье и Кавказ были основными театрами военных действий.
В то же время российская императрица Екатерина II хотела нанести неожиданный удар по туркам в тылу. Вскоре после начала конфликта эскадра российского флота под командованием адмирала Григория Спиридова отправилась из Балтики в Средиземное море.
Адмирал Григорий Андреевич Спиридов.
В обход всей Европы он должен был продвинуться в Грецию, поддержать там патриотическое восстание, по возможности угрожать Константинополю и отвлечь турков от Черного моря, где российские военно-морские силы в то время были весьма ограничены.
Никогда прежде российский флот не сражался за тысячи миль от своей родины, так далеко от баз снабжения. Любая неудача в этих обстоятельствах могла стать для них настоящей катастрофой. Однако моряки не только не были разбиты, они одержали величайшую победу в истории российского флота.
Первый удар
Русская эскадра на острове Митилена.
Якоб Филипп Хакерт
В феврале 1770 года эскадра достигла греческого побережья, где, как и планировалось, началось местное восстание против османского владычества. На протяжении всей весны союзники вели активные боевые действия против турецких войск на Пелопоннесе: Они осуществляли высадки и внезапные нападения, осаждали крепости и отрезали линии связи противника.
В мае того же года к эскадре Спиридова присоединилась эскадра контр-адмирала Джона Элфинстона, которая вскоре после этого покинула Балтику. Русские силы теперь состояли из 9 линкоров, 3 фрегатов, 1 бомбардировщика для бомбардировки укреплений противника и до 20 небольших вспомогательных судов. Общее командование военной миссией в Средиземноморье принял на себя граф Алексей Орлов.
Начало сражения в Хиосском проливе 24 июня 1770 года.
Якоб Филипп Хакерт
Турецкий флот, который русские обнаружили в Хиосском проливе на западном побережье Малой Азии 5 июля 1770 года, был серьезным противником. В распоряжении командиров Ибрагима Хусаэддина и Джезаирли Гази Хасана было 16 военных кораблей, 6 фрегатов, 19 галер и семпег, а также 32 вспомогательных судна.
Несмотря на численное преимущество, османские моряки значительно отставали от русских в подготовке. В работе команд часто отсутствовали согласованность и четкость, царили хаос и неразбериха. «Крики и шум при каждом малейшем маневре достигали русских кораблей еще до того, как эскадры подходили на пушечные выстрелы», — отмечает историк XIX века Виктор Головачев: «Турки стреляли без разрешения и без разбора — так что после нескольких выстрелов среди экипажей русских кораблей раздавался громкий смех».
Битва при Хиосе 24 июня 1770 года.
Османский флот был выстроен в две дугообразные линии, и строй был настолько плотным, что только корабли в передней линии могли эффективно использовать свою артиллерию. Русское командование понимало, что не сможет вести дальние артиллерийские дуэли при таком неравенстве сил, и сделало ставку на ближний бой и абордаж.
Объединенная эскадра не образовала линию, аналогичную турецкой. Вместо этого он сформировал зимний конвой (корабли шли один за другим) и приблизился к передовой линии османского флота почти перпендикулярно. Благодаря профессионализму российских моряков, этот маневр был проведен быстро и почти без кровопролития, несмотря на сильный огонь противника.
Затопление российского судна «Святой Евстафий».
Якоб Филипп Хакерт
Когда эскадра достигла середины вражеской линии, адмирал Спиридов приказал своему флагману «Святой Евстафий» идти против турецкого флагмана «Реал Мустафа». Между сцепившимися кораблями началась ожесточенная схватка. Один из русских матросов был полон решимости захватить турецкий флаг, и когда его ранили в обе руки, он схватил полотнище зубами.
Страшный разгром
Турецкие корабли, зажатые в маленькой бухте, окончательно потеряли всякое пространство для маневра. Русское командование намеревалось использовать бриз, дующий с моря на побережье, чтобы полностью сжечь вражеский флот.
Сражение в бухте Чесма началось в ночь на 26 июня 1770 года.
Якоб Филипп Хакерт
6 июля эскадра вступила в ожесточенную артиллерийскую дуэль с турецкими кораблями, повредив несколько судов. «Поверхность моря была объята пламенем под ударами пушек», — писал османский историк Ахмед Вассаф Эффенди. В то же время четыре небольших вспомогательных судна были переоборудованы в пожарные корабли, начиненные взрывчаткой.
В 2 часа ночи 7 июля эта оперативная группа вошла в Чесменскую бухту. Только одному из налетчиков повезло, но и этого было достаточно. Успев взорвать турецкий линкор с 84 орудиями, он вызвал разрушительную цепную реакцию противника. Горящие обломки разлетелись по заливу и вызвали пожар на других судах.
Чесменская битва, 1770 год.
«Легче представить, чем описать ужас, смятение и недоумение, охватившие врага», — сообщал позднее капитан Сэмюэль Грейг: «Турки отказались от всякого сопротивления, даже от тех кораблей, которые еще не были подожжены. Целые экипажи от страха и отчаяния погружались в воду; поверхность залива была покрыта бесчисленными людьми, которые бежали и топили друг друга. Страх турок был настолько велик, что они не только бросили корабли и береговые батареи, но даже бежали из крепости и города Чесма, который уже был покинут гарнизоном и жителями.»
В конце концов, русские корабли были вынуждены прекратить огонь и начать спасать выживших турок. «Вода, смешанная с кровью и пеплом, приобрела отвратительный вид. Тела сожженных людей плавали на волнах, и гавань была настолько забита ими, что плавать на лодках было почти невозможно», — вспоминает князь Юрий Долгоруков.
Уничтожение турецкого флота в битве при Чесме.
