В начале лета 1822 г. в Одессу пришло известие о смерти герцога Ришелье. Одесса мысленно прощалась с тем, кто за годы пребывания ее градоначальником сделал для юного города и пользовался уважением ее граждан.
Вот почему призыв графа Ланжерона начать сбор средств на сооружение памятника бывшему одесскому градоначальнику нашел отклик не только среди купечества, высокопоставленных лиц или окружения Новороссийского генерал-губернатора, но и стал понятным простым людям, от рабочих мукомольных заводов до портовых грузчиков. Воистину, редкий и удивительный для того времени гражданский порыв.
Получив именное разрешение Александра I на сооружение памятника, одесситы обратились к одному из крупнейших русских скульпторов Ивану Петровичу Мартосу, автору памятника Минину и Пожарскому в Москве.
Широко известно пояснение академика Мартоса к эскизу памятника, данное в его письме в Одессу в феврале 1824 г.: «Фигура герцога Ришелье изображена в моменте шествующем…». Трудно себе даже представить нечто более удачное по форме и содержанию, чем это решение, настолько верно и точно отразившее не только личность Арманда-Эммануила Ришелье, но и дух города.
Накануне, с субботы на воскресенье, лил дождь, и устроители праздника волновались. Однако воскресное утро принесло яркое солнце и голубизну неба, соответствовавших праздничному настроению одесситов, которые устремились к центру города. Согласно обычаям того времени, была отслужена торжественная литургия в Преображенском соборе, а затем процессия, возглавляемая генерал-губернатором Новороссийского края М.С. Воронцовым, направилась на бульвар. Вокруг пьедестала памятника была сделана специальная решетка, на углах которой развевались четыре флага: русский, английский, французский и австрийский — как дань международного признания деятельности Ришелье при строительстве Одесского порта. Напротив статуи, со стороны моря, был выстроен батальон Уфимского пехотного полка, с другой стороны разместились воспитанники и профессора Ришельевского лицея, нарядный вид которых подчеркивал торжественность момента.
Естественно, всех желающих находиться в непосредственной близости к центру событий вместить бульвар не смог, поэтому людское море простиралось во все видимые стороны этого живописного места. Когда упал покров, скрывавший статую, раздались пушечные залпы с кораблей, стоявших в гавани, салютовавших событию, ожидавшемуся гражданами города несколько лет.
Воспетый в стихах и песнях, памятник Ришелье за эти годы стал олицетворять собой нечто большее, чем просто символ Одессы — он стал ее талисманом.